Кто-то строку безвкусицей отравил.
| Кто-то строку безвкусицей отравил. Пусто в порожнем. Не знавшие слов молитвы, робкую нотку радости уловив, просим – любви мне, Господи, дай любви... Вот она! и легонько по сердцу - бритвой. Резали руки, пытаясь ее держать, шепотом стены сносили, как лист картона, робко дышали ей, ливнем сбивали жар и голосили, артерию пережав, хрипло и как-то весело-оглашенно. Легче ж закрыть ее в ящик, заколотить - чтоб вечерами безвольными у камина вытосковать себя и золу в горсти перетрясая, какую-то чушь нести - вроде сбывалось, да вот - пролетело мимо.... Нет у меня каминов. Теорий бред липнет к стихам, как раненым – подорожник, зряшно стараясь вычесть простой ответ... Ей ведь совсем без разницы - сколько лет было тебе в этот день или что за рожа в зеркале отражается в искосок. Слышишь? В виске тревожно забился зуммер.... Змейкой – колечко, раскручено колесо. Тоненький, тоненький, тоненький волосок сдержит тебя от тупого благоразумья. Взрыв - и не думая, рушишь всю жизнь. И быт кажется глупым, нелепым и несоленым. В легких - озон. До прикушенной в кровь губы ты ни секунды уже не жалеешь быть схваченным этой силой и покоренным. Как же маняще, как странно, как больно - до донышка, наизнанку, а путь неведом. (Кем же ведом ты, невыплаканный бедой?) Но лишь хрустально чистой ее водой можно любое слово отмыть от бреда. Счастье ее тревожно, легки силки, ты ей – названий сотню, а скулы сводит. Сносит законы и путает маяки, ловит на слове и кормит синиц с руки и не проходит, родимая, не проходит. Тысячелетья привычной усталой лжи сводит к нулю, начиная отсчет от тыщи. Оси развернуты - веруй, молись, греши... Просто не жить без него, не жить, не жизнь. А почему – не знаешь. Она не ищет... | |
|
| |
| Просмотров: 505 | | |
| Всего комментариев: 0 | |